Спасибо, успокоили-объяснили.
Действительно 1125 руб.+ поездка в тюменский магазин для меня дороговато.
И даже 1875 руб. + доставка Амазона за книгу Павлова и Хаджийской. Тоже накладно будет.

И, кстати, никто не знает, почему на новом памятнике Семёну Золотарёву выгравирован нагрудный знак "25 лет Победы в войне 1941-1945 гг.", которого у Семёна априори не было?
https://www.kp.ru/daily/28299.5/4438978/

Художник (заказчик, создатель) Киреев так видит. Выбрал в качестве символики участника Великой Отечественной войны.

"В той же  википедии  сказано, что знак этот  настолько полюбился фронтовикам , что они  стали называть его знаком ветерана  Великой Отечественной войны. Советские граждане, внуки ветеранов  прекрасно знают этот значок и  воспринимают его как знак ветеранам Великой Отечественной войны."

С  10-12 мин.
https://www.youtube.com/watch?v=-bE8v8EVnhk

С 2,18  "Звезду в последнее время по разному трактуют" 
https://www.youtube.com/watch?v=TdqBlvdEmxE

Отредактировано Елена (14-07-2021 05:13:16)

Соболезную. Ушла легенда

Следователь Окишев: Смерть группы Дятлова была связана с секретами.

https://www.kp.ru/daily/27523.5/4787211/

В 1959 году Евгений Федорович Окишев работал заместителем начальника следственного отдела прокуратуры Свердловской области. Он был одним из начальников прокурора-криминалиста Льва Иванова.
Впервые мы встретились с Евгением Федоровичем в 2013 году. Потом бывали у него еще несколько раз. В мае 2016-го записали его последнее интервью для нашего комсомольского фильма «Перевал Дятлова. Конец истории?» режиссера Александра Абраменко. Тогда Окишеву было 96 лет, и его физическое здоровье, подорванное фронтовыми ранениями, становилось все хуже. Понимая, что жизнь на исходе, Евгений Федорович откровенно рассказал нам о тех событиях, уже не особо осторожничая, как в своих первых интервью.

- По распределению обязанностей между начальником следственного отдела и мной на меня возлагалось руководство работой прокурора-криминалиста Льва Иванова. Поэтому вся информация сосредотачивалась на мне. В том числе, разные сложные вопросы мы решали вместе.

- Как вы узнали о происшествии в горах Северного Урала?

- Следователь ивдельской прокуратуры Владимир Коротаев позвонил в наш областной следственный отдел и сообщил, что в горах Северного Урала пропали лыжники. Идут поиски, найдены первые трупы.

- Когда были обнаружены первые тела, появились и версии гибели?

- Вначале были подозрения, что их убили манси – местные жители. Но эту версию отмели, когда изучили обычаи местных. Им по религиозным убеждениям запрещено было покушаться на человека. А встреча с людьми европейской внешности сулила удачу на охоте. Это краткое объяснение.

Далее была версия о нападении зверей. Вы знаете, что палатка была разрезана, что они в панике покидали свой лагерь. Но никаких следов зверей мы на месте не обнаружили. И охотники рассказали, что звери в этом районе вообще не показываются из-за того, что гряда обдувается сильным ветром постоянно.

Проверяли, не было ли побегов заключенных. Там кругом лагеря стояли в те годы. Зеки могли сбежать и напасть на туристов, чтобы забрать у них деньги, одежду – переодеть арестантскую робу, по которой сразу могут вычислить. Тоже отпала версия, поскольку ничем не подтверждалась.

- Тогда и вы, и Иванов, и другие ваши коллеги понимали, что причиной могло стать какое-то военное происшествие?

- Это была одна из версий, которую выдвинули сразу среди прочих. Это безлюдное место, и там только могли быть военнослужащие из ближайших частей.

- Кстати, военные же принимали участие в поисках?

- Были большие сложности с поиском пострадавших. Я связался с командиром конвойного полка и попросил, чтобы он выделил солдат.

- Со стороны обкома партии был какой-то контроль за этим делом?

- Все тогда, как под Богом, ходили под партийным контролем. Обком партии активное участие принимал в расследовании. По-моему, приезжал кто-то из ЦК КПСС или туда постоянно докладывали по телефону о деталях следствия. Еще помню, что когда я собрался выехать на место происшествия, мне позвонили из Генеральной прокуратуры и сказали, что «к вам срочно вылетает наш работник, повремените с выездом на место».

- Насколько известно, вы тогда запрашивали радиоактивную экспертизу?

- Да. В связи с чем у нас потом отобрали это дело и сказали, что меньше разговоров вокруг него должно быть. Я родственникам начал объяснять, что это мог быть несчастный случай, как мне было приказано этим товарищем из Генеральной прокуратуры. Несчастный случай и никаких разговоров о каком-то убийстве! Мне приходилось изворачиваться. Рассказывать басни родственникам. Потому что для меня и других оперативных работников, было известно, что произошло. И уж точно не ординарный несчастный случай, связанный с природной стихией, как мы говорили родственникам.

- Это же была неправда…

- Неправда, конечно. Сколько случаев в практике каждого следователя было, что он вынужден по долгу службы скрывать настоящие обстоятельства преступления? Или пока не будет ясности, или преступления прямо связаны с военной тайной.

- Когда к вам поступили указания сворачивать дело, вы с Ивановым понимали, что вы столкнулись с какой-то военной тайной?

- Ну, как сказать? Мы сами были инициаторами этой версии. И когда запросили Москву в отношении того, что не было ли таких-то вещей, связанных, допустим, с испытаниями нового оружия, у нас сразу отобрали дело.

- Как реагировали родственники?

- Меня, например, одна из матерей погибших назвала фашистом. Понимала, что мы изворачиваемся. На самом деле, это очень тяжело - какую-нибудь легенду сообщать вместо правды. Неубедительно этот рассказ звучит, когда тебе известно, что это было далеко не так. Родственники писали жалобы и получали ответы как по трафарету – ваши дети стали жертвами стихии, это был несчастный случай. Так было сверху спущено.

- Вам было тогда стыдно?

- Был внутренний протест. Мы работали и возмущались. Вместе искали формулировку, чтобы она звучала убедительно более-менее, и в то же время, чтобы был какой-то скрытый подтекст. Потому что мы-то знали, как это было на самом деле...

- Евгений Федорович, кто придумал формулировку, что они якобы погибли от обстоятельств непреодолимой силы? (В постановлении о прекращении уголовного дела дословно: «…причиной гибели туристов явилась стихийная сила, преодолеть которую туристы были не в состоянии»).

- Нам дали команду.

- То есть вам эту формулировку спустили сверху?

- Да, да. Объясняйте так - или несчастный случай, или природные обстоятельства, которые привели к несчастному случаю. И мы с Ивановым придумали эту формулировку.

- КГБ занимался параллельно с вами этим делом?

- Они всегда имели все сведения о следствии или из моих рук, или докладывалось прокурору области, а он информировал кого-то из них. У них тоже следственный отдел был.

- Вскоре после завершения этого дела Иванова отправляют в Казахстан, а вас – в Молдову. Это как-то связано с расследованием гибели группы Дятлова?

- Кто был инициатором этого передвижения, я не знаю. Но в Кишинев я в 1960-м приехал с такой формулировкой: «Для укрепления кадров».

- Что там все-таки произошло, на ваш взгляд?

- Я могу только свои догадки высказать. Судя по всему, это были какие-то мероприятия, связанных с обороной страны или с разработкой новых видов оружия. Туристы стали случайными жертвами. В общем, их смерть связана была с какими-то секретами, потому что иначе зачем сразу замалчивать, отбирать у прокуроров дела, которые находятся в разгаре расследования, и говорить им, чтобы врали родственникам.

- Как вы думаете, сохранилось ли дело, в котором указана правдивая информация о причинах гибели?

- Думаю, что да.

- А то уголовное дело, которое хранится в архиве Екатеринбурга, могло быть подчищено в угоду тех, кто скрыл причины смерти девяти человек?

- Могло, конечно. Причем, чтобы не нарушать целостность дела, могли заменить важные документы какими-то незначительными. Даже не относящимися к делу.