Мало кто задумывается о последствиях «случайных» слов, сказанных в гневе.  И речь вовсе не о проклятиях и пожеланиях тому, кого вы по каким-то, ведомым лишь вам, критериям оценки, назначили своим обидчиком, ответственным за все невзгоды вашей столь значимой для мира судьбы. Точнее, не только об этом. Куда в большей степени эта история о тех высказываниях, что люди порою позволяют себе в отношении своих недругов за глаза, будь то месть гордячке за отказ, попытка уничтожить воображаемую соперницу (как правило, даже не догадывающуюся о том, что стала препятствием на пути вашей «большой и чистой любви», такой же воображаемой), или же дурацкий розыгрыш по отношению к тому, кто попросту не в состоянии дать вам сдачи. Люди любят лицемерно порассуждать, виновны ли они в том, что испоганили жизнь того, кто «заслужил» сию чашу боли исключительно самим фактом своей беззащитности.

Пожалуй, размышляя о предпосылках произошедшего, следовало бы отодвинуть эмоции и дать слово здравому рассудку, насколько это возможно. Возможно, для кого-то эта самая здравость будет под большим сомнением – по причине наличия в этой истории изрядной доли мистики. Порою случается так, что человек, «не верящий ни в бога, ни в чёрта», остаётся сторонником своих убеждений ровно до того момента, пока лично не повстречает обладателей сил, находящихся за гранью традиционного видения мироздания. И в тот миг, когда само представление о «борьбе бобра с ослом» даёт серьёзную трещину – для мудрых это ещё один шаг на пути к самопознанию, всего лишь. Кому-то может показаться, что это шаг длиной в жизнь… Но обо всём по порядку.

Главная героиня этой истории, обладательница символичного имени Светлана (хотя отнюдь не воин света), изначально была настолько же далека от сверхъестественного, насколько представление о мироздании, вбиваемое в её тогда ещё детскую головку ксендзом в костёле и монашками в воскресной школе далеко от видения Вселенной с позиции физической и атомной химии, на кафедре которой она с горем пополам, но отучилась. Гадала в старших классах, как и все девчонки, но отнюдь не потому, что серьёзно верила в подобное – обычное такое подростковое развлечение. А получив естественнонаучное образование, и вовсе позабыла про детские сказки. Про костёл тоже забыла с нескрываемым облегчением, так как высокого душевного подъёма и ребёнком там не испытывала, а повзрослев не только телом, но и умом – вдали от религиозного прессинга, стала обращать внимание на важные мелочи, незаметные прежде. Гадостно как-то стало вдохновенно рабом себя называть, приравнивая статус раба к обретению любви, каяться в самом факте греховного появления на свет, становиться на колени через каждые десять минут воскресной службы, мало того, что, унижаясь морально, так ещё и рискуя здоровьем суставов и чистотой хороших вещей. А когда иные ровесницы ещё и заявляли с благостным выражением лица, что самоуничижение – это путь к святости, то… без комментариев, короче. Но кое в чём на неё всё же успела повлиять эта система. Знаете, есть такая сказка «Холодное сердце», про неё ещё мультик сделали, позитивный такой? Однако в жизни всё отнюдь не так. Женщина с «холодным сердцем», не чёрствым, а именно холодным – это своего рода абсолютная фригидность. На всех уровнях: ни сексуального инстинкта, ни материнского, даже на эмоциональном уровне влюбиться или привязаться она не может. Но хочет, чтобы полюбили её, потому что каждый раз, глядя на счастливых людей, осознаёт, что она в чём-то неполноценна, хотя даже не понимает в чём. Виктимология полагает похожий типаж, только более нежный, что ли, потенциальной жертвой насилия или растления. Разница в том, что для этого девушка должна испытывать острую осознаваемую потребность в чужом тепле, быть своего рода «взрослым ребёнком». Когда же это не романтичная «Снегурочка», а гордая «Снежная королева», управлять таким человеком нереально. Ума и самоуважения выше крыши, а чувств и желаний – пустота. И тогда этот человек, словно застывший в своей персональной Арктике, начинает раздражать манипуляторов, не способных найти рычаги управления его поведением. А также пугает своей инаковостью, какой-то странной силой, которой наделён при видимой беззащитности. А что, ещё со времён «святой» Инквизиции, принято делать с теми, кто вызывает иррациональный страх? Уничтожать. Разумеется, чужими руками, под крики беснующейся толпы, как и века назад. Увы, в двадцать первом веке «сжечь ведьму» не работает. Но есть же масса других сценариев, правда? Например, можно поискать пару интересных идей на сайтах с порнографическими рассказами для нездоровых личностей с психосексуальными отклонениями. И создать что-то своё, авторское, способное логично и научно объяснить малограмотному быдлу, каким образом с анатомической точки зрения возможно провести полжизни едва ли не на трассе и пропустить через себя пару сотен мужиков, оставаясь девственницей. А затем подключить к процессу и завистливых потаскушек, и озабоченных прыщавых мастурбаторов, и обычных садистов-отморозков, наслаждающихся чужими слезами. Удивительно порою, как много подобной швали водится среди благополучных и благопристойных с виду людей – идеальных детей и ответственных родителей. Вот только и чужими слезами можно захлебнуться… или отравиться. Особенно, когда они становятся злыми.

Ярость. Вот каким был первый животный инстинкт, что в ней проснулся. Безумное желание уничтожать, кровавая пелена, застилающая глаза… Ей снились сны про давно забытые войны, древние казни и человеческие жертвоприношения былых веков и тысячелетий, но не пугали. Временами эта злоба прорывалась в направлении тех, кто не мог ответить ей – других живых существ. Почему-то отпускало, только если навредишь именно кому-то живому – животному, растению. Но ей было мерзко и стыдно за эти действия, особенно когда она в ярости ломала ветви: с деревьями у неё была особая связь ещё с детских лет. Изначально-языческая, глубокая. Уже после, осознав и приняв своё желание истребить обидчиков любыми средствами, она отказалась от идеи одной довольно сильной и при этом не кладбищенской порчи только лишь потому, что там требовалось искалечить три молодых деревца. Для неё это было неприемлемо. А люди… большинству этих скотов, даже обычных «куриц», тупо за кем-то что-то повторяющих, она охотно сделала бы полноценный извод рода. Совесть бы не мучила. Другое дело, что не хотелось поймать откат на своих родственников (в том числе и на старшую сестру, хоть и не родную, имевшую одного ребёнка и готовившуюся к появлению второго), а для этого требовалось как следует изучить основы теории. В сети подобной информации полно, а для того, чтобы отделить зёрна практически применимых знаний от плевел экзальтированных готесс, нужно всего лишь немного терпения и логики. Иные методики требовали посещения церкви – вы не поверите, узнав, сколько обрядов далеко не из области «белосвета» проводятся либо там, либо во время христианских служб. Собственно, там и произошло судьбоносное знакомство с человеком, убедившим её передумать лезть в «чернуху» – вначале, а после пробудившим её способность если не любить, то, по крайней мере, видеть красоту жизни. И это была далеко не монахиня. Впоследствии главная героиня называла её Подругой. Именно так, с большой буквы, как того заслуживал человек, научивший её видеть сердцем.

Тогда же её просто привлекла странная незнакомка, заинтриговавшая тремя особенностями: удивительно притягательной энергетикой, словно сияющей теплом и светом жизни, её ненормальная погружённость в то самое «праведное самоуничижение», и такая же аномальная реакция окружающих, состоящая из смеси гнева и страха. Решение выяснить, зачем столь прекрасное создание так охотно уродует себя дурными комплексами, было принято спонтанно, на эмоциях. Осторожные расспросы наиболее пугливых прихожанок, шарахавшихся незнакомки, как чёрт ладана, дали богатую пищу для размышлений. Как оказалось, в церковь её гнала не абстрактная религиозность, а вполне объективное чувство вины: возлюбленный девушки покончил с собой после расставания с нею. Главную героиню возмутило бессердечие прихожан, даже несмотря на то, что о жестокости «порядочных и хороших людей» она знала не понаслышке. У девчонки и так беда, а её ещё и клюют. Что Света и высказала просветившей её сплетнице. На что та лишь возмущённо фыркнула, что, мол, «этой ведьме» в радость поклонение мужчин: вначале привяжет к себе, как ручную собачонку, а потом бросает. Якобы, даже те, кого она со свету не сжила, всё равно без неё угасли, что огонь без дров. Или спиваются, или живут, как последний день, или существуют по инерции. Да к тому же не замечают ни одной другой женщины. По мнению Светланы, единственной объективной причиной неприятия незнакомки обывателями являлась банальная зависть. Если, конечно, не считать инстинктивного страха перед её необычностью. Девушку всё же немного пугало то, что она узнала: те флюиды, волны, что исходили от странной прихожанки, не позволяли усомниться в том, что по крайней мере версия о её способностях – не досужая байка. Но и отрицать своего восхищения особой, способной превратить любого зверя в ту самую «ручную собачонку» девушка не стала бы. Да и уж больно ей хотелось узнать о том, врождённые ли они, эти способности. Ведь если существует обряд, приводящий к такому результату, это в корне изменило бы всё. Начиная с возможности уничтожить обидчиков их же собственными руками, и заканчивая гарантиями её безопасности в будущем – ведь осознанно причинять боль женщине, которая имеет власть над твоими чувствами, невозможно. Таким образом, она решила сблизиться с незнакомкой, чтобы узнать природу её странной силы. Вот только одного не учла: того, что эта сила может повлиять и на неё саму.

Прошло некоторое время с момента знакомства главной героини и той, что отныне была для неё Подругой. Совсем немного и… вечность. С того самого момента, как девушка зачем-то рассказала совершенно чужому человеку обо всём, что с ней произошло, а также о том, что она чувствовала или планировала сделать. О трёх попытках суицида и о проблемах с контролем гнева, которые заставляли срываться на ни в чём не повинных созданий… а не людей, которые этого заслуживали. О планах мести и желании больше никогда не быть слабой, даже если ради осуществления этой заветной мечты – позабыть о беззащитности – потребовалось бы принести в жертву Сатане пару десятков человек…  Говорила и плакала на плече у Подруги, хотя думала, что разучилась. А та всего лишь приняла её такой, какой есть – озлобленной до черноты, не ужаснувшись и не унижая жалостью, и сказала: «Они того не стоят. И тебя не стоят. В жизни столько красоты, так зачем тебе уродство?». И научила её видеть. Когда в её жизни появилась Подруга, она снова стала рисовать и заботиться о цветах. Перестала бояться людей, потому что, когда рядом с нею была Она, никто не смог бы проявить агрессию – Подруга её попросту гасила своим сиянием. Тем самым, на которое так слетались мотыльки мужского пола, что абсолютно не вызывало зависти у главной героини, только гордость за свою невероятную спутницу. Да и саму Свету парни теперь воспринимали иначе. Многие из числа тех, что ранее нападали на неё, стали проявлять нечто вроде сдержанного раскаяния, иные симпатизировали. Только ей было всё равно. И дело было даже не в том, что она не могла простить или преодолеть свою брезгливость перед той стороной этих людей, что узрела прежде – ей просто было всё равно. Что есть они, что нет…  Были лишь она и Подруга. Да ещё «липучка» – некто вроде поклонника, кружившего вокруг неё ещё в то время, когда она ощущала себя изгоем. Тогда она не позволяла ему приблизиться, хотя он тоже повторял ей из раза в раз, что «все они не стоят её слёз», но, в отличие от слов Подруги, эти утешения отчего-то не находили отклика в её сердце. Возможно, оттого, что она не доверяла ему, постоянно ожидая подвоха, жестокого розыгрыша. А может, просто потому, что, в отличие от Подруги, он для неё не сиял…  Наверное, он бы так и отдалился от неё, но Подруга изменила и это. Во-первых, она отучила главную героиню бояться доверия, и убедила её позволить «липучке» стать если не другом, то хотя бы приятелем. Во-вторых, окрылённая светом Подруги, она стала «светиться» сама, словно отражая её тепло – а потому и другими перестала восприниматься, как ледышка, становясь всё более и более привлекательной для окружающих людей, особенно для мужчин.

Потребовалось не так много времени, чтобы «липучка» набрался смелости признаться Светлане в том, что его чувства к ней изначально не были дружескими – просто он не хотел, чтобы они прежде времени разбились о её недоверие. Он готов был ждать столько, сколько потребуется. Терпеть её холодность и отчуждённость и принять её странность и инаковость. Откровенно говоря, её неформатность его даже привлекала…  Возбуждала фантазию подобно тому, как интригует образ «демонессы» или «эльфийки» фаната фэнтези-романов. Неопытной в отношениях с мужчинами девице это кажется комплиментом…  Зря. Опытная готова к ролевым играм – но только в том случае, если её опыт не был травмирующим. Света не была ни первым, ни вторым: она лишь хотела уважения – как и всякий человек, и любви – как любая женщина. И пускай тот, кто наивно полагает, что «женщиной она пока не стала», засунет своё мнение в то самое отверстие, через которое, по его или её мнению, ею становятся… или ещё куда-нибудь. Глупо требовать разумности от личности, не развившейся до стадии мыслящего создания. Увы, «липучка» не успел достигнуть этой ступени до момента встречи со Светланой. Его воображение оказалось куда сильнее его «любви»…  Итог был предсказуем. Шокированный тем, что у Светы не было и десятой части той практики, что он желал бы видеть у своей избранницы, да к тому же старомодность её воспитания в сочетании с пережитыми ею болью и унижением не оставляла в её отношении к подобным познаниям ничего, кроме брезгливости, он повёл себя вполне типично для труса – оскорблённо самоустранился. Тот факт, что благовоспитанная девушка, которую мало того, что посмели сравнивать с падшей женщиной, так ещё и оценили ниже таковой, имеет куда больше права оскорбиться, его не волновал. Как и то, что он предал доверие той, что приняла его как друга и готова была позволить стать больше, чем другом. Лишь глубина разочарования в этом человеке, презрения к нему, не позволила Свете страдать так, как обычно страдают в подобных ситуациях наивные влюблённые девчонки, которых «не сочли достойными» те развращённые самолюбивые глупцы, что сами не стоят их чистоты. Тем более, что, уже пройдя свой персональный ад, Светлана не была наивна, и – к великой радости – не была влюблена в него. Просто была очень одинока… если не считать Подруги. Её-то вмешательство и стало катализатором тех изменений, почву для которых подготовили все упомянутые в нашей истории события.

Вначале, не достучавшись до замкнувшейся в своей обиде Светы, она отправилась к нему – Светлане было всё равно, чем бы дитя не тешилось…  После, когда он, осознав, что в одну и ту же реку дважды не войти, «прилип» к новой даме сердца в лице Подруги, Свету ситуация развеселила. Когда же он, подобно юношам и мужчинам до него, очарованный магнетизмом Подруги, влюбился в неё столь беззаветно, что, окажись она тогда на месте Светланы, его бы и близко не обеспокоила физическая сторона – лишь безумное желание быть рядом с воплотившейся мечтой, Света испытала мстительно-злорадное удовлетворение: она не раз наблюдала и оттого хорошо знала, как ломает парней одержимость её Подругой. Увы, её саму суицид одного из прежних поклонников тоже надломил, хоть Подруга и не показывала этого даже Светлане. И поэтому так просто поиграться с «липучкой» и забыть про него ей не позволяло чувство вины перед другим, уже покойным, человеком. И страх того, что трагедия может повториться. А лживый манипулятор, в свою очередь, виртуозно играл на её болевых точках, привязывая девушку вначале через жалость, а после – через иллюзорное чувство того, что она ему якобы что-то должна, так как сделала зависимым от себя. Вот тогда-то Света и осознала, в какой капкан загнала ту, которой была обязана своим спасением. Пытаясь же вырвать из него Подругу, девушка лишь разозлила бывшего поклонника, атаковавшего в ответ ещё более усиленным прессингом новой избранницы, приправленным безобразными сценами ревности, под гарниром из фальшивых слез и слов о любви. Главная идея, ради которой всё это делалось – запретить ей общаться со Светланой, разрушить дружбу девушек. Света была не намерена этого так оставлять, и снова вспомнила о своём подзабытом интересе к народной магии.

Ещё ранее, пытаясь разобраться в истоках своей уязвимости, Светлана не раз приходила к выводу, что причина этого явления в её подавленном чувственно-сексуальном развитии. Ведь люди хищники, тем более – мужчины, и оттого женщина, не воспринимая как самка, воспринимается как жертва. Впоследствии она не раз и не два возвращалась к этой мысли, когда задумывалась о приворотах как способе обезвреживания агрессоров, но отметала эту мысль из-за риска серьёзных последствий. После произошедшего между ней, Подругой и «липучкой» Света вернулась к этой мысли, ведь привязка бывшего поклонника могла бы заставить его снова ею заинтересоваться, пусть и на время – пока природные способности Подруги снова не возьмут верх, что стало бы отличным способом показать ей, насколько он недостоин доверия. Но, опять-таки – откаты, отводы, риск поплатиться за вмешательство в чужую судьбу… как девушку осенило: её мечта заполучить такую же силу, как у Подруги, с которой и началось их знакомство! Ведь чары, которые делают женщину притягательной, накладываются на неё саму, а не на окружающих мужчин, и технически она не совершает никакого насилия над их душой – это же не «присушки». Другое дело, что энергетика у неё слабая, и потому есть риск подпортить здоровье, и так проблемное, или удачу, забрав энергию из других сфер. Если только найти внешний источник. А помимо энергетического вампиризма или поиска «мест силы» есть лишь один проверенный способ запросить у матушки-природы немного больше – подключение к эгрегору. Христианский, как и любой другой из числа мировых религий, по понятным причинам не подходил. Так что виртуальные знакомства с неоязычниками, встреченными ею на форумах околомагической тематики, оказались весьма кстати. Света снова занялась привычным поиском и анализом информации, в итоге найдя неплохую подборку обрядов по теме. Почему она выбрала именно этот, девушка и сама не знала. Вероятно, в ней пробудился ещё один древний инстинкт – интуиция. К тому же ритуал не требовал ни жертв, ни обмена – лишь доказать то, что сможешь распоряжаться полученным даром. Пройти своего рода испытание, продемонстрировав искомое умение без магии. Как в известной притче про девицу, молившую о привороте на парня и колдунью, затребовавшую у неё привести в оплату медведя, которого та должна самостоятельно приручить. Условием ритуала, выбранного Светланой, была необходимость притянуть к себе поклонника или поклонников без любовной магии. Просто привлечь внимание и заставить думать о себе, как о женщине. Насколько сильно и скольких людей удаётся «зацепить» и «развести» на чувства в процессе реализации, настолько глубокими будут изменения. А так как обряд создавался, если верить источнику, в те времена, когда любовь под влиянием церковной догматики ещё не начали делить на «большую чистую» и «низменную порочную», под «чувствами» подразумевалось банальное вожделение. И даже будь просительница самой некрасивой девушкой города, те сплетни, которыми ранее «полили» её недоброжелатели, в данной ситуации сыграли ей на руку. А для них впоследствии оказались фатальными…  В найденной Светланой информации также было отмечено, что по реакции вовлечённых в ритуал мужчин можно будет судить о том, какова она будет у окружающих после завершения обряда. Логично рассудив, что было бы разумно испытать метод на различных тест-группах, девушка выбрала по три человека на каждую: те, кто изначально желал её, те, для кого она была объектом незлой насмешки, и те, кто её презирал. Последнее, к слову, отнюдь не исключает того, что мужчина хочет женщину – ведь по сути он ненавидит не её, а себя. Любые сильные эмоции усиливают привязку, также, как сопротивление крепче затягивает петлю. А раскрутить на примитивную похоть столь же незамысловатых личностей из разряда тех, кто делит всех женщин на шлюх и лесбиянок – задача нехитрая. Результат себя долго ждать не заставил, и, что немаловажно, был у всех участников совершенно идентичным: пассивное притяжение без тени агрессии и прямая зависимость от Светланиного эмоционального состояния. Таким образом, целевой результат был достигнут, и девушка решила, что пора испытать свои новые силы на старом обожателе: вначале Подругу спасти, раз непроизвольно толкнула её в эту яму, а уж после и своей личной жизнью заниматься. Однако этого не потребовалось – та порвала с парнем, по странному стечению обстоятельств, в тот же самый вечер, когда Света завершила обряд. Что произошло, не рассказывала – ей было слишком неприятно, лишь просила прощения за то, что отдалилась. И за то, что не верила Свете, когда она пыталась предупредить о том, что на самом деле представляет собой «хороший скромный мальчик». А Светлане было неважно – были снова она и Подруга. Целую неделю, когда она снова была счастлива и учила быть счастливой Подругу, помогая ей также, как и она ей когда-то. Они обе снова жили. А потом «липучка» убил себя…

Второй влюблённый самоубийца окончательно сломил девушку, и, как Света ни пыталась привести Подругу в чувство, та приняла бесповоротное решение покинуть и город, и страну. И как бы ни хотелось Светлане удержать её рядом, она нашла в себе силы отпустить дорогого человека, так как разумом понимала: для Подруги так будет лучше – уехать подальше от плохих воспоминаний. А сама осталась один на один с самой собой и той слабостью, что когда-то сделала её эмоционально зависимой от Подруги. Вот только слабой она больше не была. Света и сама не знала, что изменило её в большей степени – боль, дружба или обряд, но прежней Светланы больше не было. А новая не боялась, не обижалась и не ненавидела – она всё также рисовала, общалась и любила растения. Даже те, кто травили её ранее, стали исчезать, словно их стирали ластиком с полотна мироздания – Свете было безразлично, куда и почему. А многие другие стали относиться к ней с какой-то странной опаской, но она этого не замечала. К тому же девушка неожиданно исцелилась от «синдрома хронической усталости», с которым у неё были проблемы ещё в школьные годы. Прошли ВСД и мигрени, кожа стала здоровой, и гемоглобин вырос без диет и таблеток. Лишь одна странность вызывала вопросы: отчего у большинства мужчин в её присутствии возникает необъяснимый инстинктивный страх, а те, кто начинают интересоваться ею, со временем как бы «гаснут»? Притом, чем сильнее влечение к ней и чем больше в нём первобытно-животного, тем быстрее сгорает жизненная сила человека. А спустя некоторое время здоровье, энергия и удача прибывают у неё самой, словно ей воздаётся процент от тех сил, что запускают сей процесс. На одном из форумов Света познакомилась с некой загадочной дамой, называвшей себя не «потомственной ведьмой» или «великим шаманом», а исследователем-парапсихологом. Ещё тогда её привлекло то, что у чудной тётки были поразительно глубокие знания в области совершенно разнородных, но официально признанных дисциплин: физики, химии, биологии, социологии, истории. Да и объяснения сверхъестественному она всегда искала в области здравого смысла. Когда Света написала ей о случившемся, та очень заинтересовалась, но не самой девушкой, а Подругой: сокрушалась, что не может встретиться лично с «носителем уникальной жреческой крови». По словам учёной, обладательницы этой силы преобладали в Европе, по линии кельтов, так что усилиями Инквизиции стали редким видом. Что же до самой Светланы, то её талант был охарактеризован как «приобретённая по Договору защита». Именно защита, потому что об этом девушка инстинктивно-эмоционально, на уровне подсознания, просила те силы, что призвала в минуту отчаяния. Консультирующая даже откуда-то узнала, что большинство участников травли, как активных агрессоров, так и «стадная свора», или умерли, или тяжело заболели, или получили полнейший развал по судьбе, а те девять мужчин, что были задействованы в обряде, или угасли, или погибли. Назвала второе «классическим жертвоприношением», но успокоила Свету, заверив, что её вины в этом нет, так как их потеря воли к жизни была следствием их эмоциональной зеркальности по отношению к ней. То есть по факту их убили те, кто, нападая на Светлану, вызвали в ней мысли о прекращении существования, сама девушка лишь стала проводом, по которому провели ток. Цепочка последовательных стечений обстоятельств привела её к обретению здоровья, дара и защиты, а также осуществлению возмездия, за которое ей не пришлось ловить «откат». А такое вмешательство в закон вероятности бывает лишь при участии тех сил, что стоят над человеком. Так сказала ей исследовательница, попросив больше не пытаться с ней связаться и оборвав контакты… и добавила: «ты лишь тогда сумеешь не уничтожить того, кто тебя возжелает, когда сама полюбишь, иначе никак».
Героиня этой истории пока так и не сумела понять и испытать то, о чём шла речь в этом прощальном совете, ведь она уже когда-то любила – Подругу. Хоть в этой привязанности не было ничего романтического – склонности к чему-либо подобному она никогда не имела – с духовной точки зрения это было очень сильное чувство. К слову, спустя некоторое время та дала о себе знать, написав, что нашла пристанище в какой-то религиозной общине (судя по оговоркам – хотя бы не в секте, что уже хорошо), а вместе с тем – своё предназначение, и что она счастлива. Впрочем, с такими талантами, как у Подруги, она сама могла бы основать собственную секту, а может и религию…  Светлану тоже больше никто не трогал, но эффекты всё равно продолжали проявляться: у многих «добреньких соседушек» с детьми младше двенадцати происходили странные вещи, во многом схожие с одержимостью, после чего начинали наблюдаться психоневрозы и задержка в развитии. Сами женщины старели раньше положенного, а мужчины – чахли. Новые поклонники – уже нормальные парни в поисках здоровых отношений – с которыми Света пыталась наладить общение, даже и близко не пытались проявить агрессию или как-то доминировать, а при малейшем конфликте самоустранялись, будто их что-то пугало. В целом всё стало позитивным, девушка стала развиваться творчески, да и внешне выглядела на десять-пятнадцать лет моложе своего паспортного возраста, и даже научилась использовать свои новые таланты как для энергетической подпитки, так и для избавления от неадекватных личностей, неспособных к конструктивному диалогу. Вот только с поиском пары для создания семьи возникают некоторые сложности: стоит интересу кавалера развиться дальше платонического отношения, как он тут же начинает едва заметно – но истощаться энергетически, хотя у неё самой в то же самое время начинает прибавляться и здоровья, и сил, и удачи. А необъяснимые депрессии и синдром хронической усталости, само собой, желания встречаться с девушкой, по вечерам после утомившей работы, не прибавляют. Притом со временем эффект становится перманентным и сохраняется даже после расставания. У более везучих постепенное восстановление начинается после того, как в их жизни появляется новая женщина.

…

…Как тесен мир…  Не говоря уже про скромную Беларусь и тихий провинциальный Бобруйск. Намедни встретила её, спустя несколько лет – и была слегка… удивлена: чтобы дама около сорока, имеющая в анамнезе хрупкую эндокринную систему вкупе с пережитым стрессом имела лишь пару-тройку седых волос и общий вид двадцатилетней…  В шутку сказала, мол, мне бы такой обряд – на что услышала более чем серьёзный ответ о том, что любой договор обоюден, со всеми вытекающими. Опрометчиво поинтересовалась Подругой, не сразу вспомнив о том, что это может ранить – но совершенно неожиданно услышала спокойное «она исполнила свою судьбу, теперь я это понимаю – надеюсь, что со временем поймёт и она». Уточнила, что под этим подразумевается – Света изрекла нечто по поводу того, что жрец – не маг: не он распоряжается данной ему силой, но она ведёт его. Выдав же хрестоматийно-церковное «не всякая сила от Бога», услышала, что «все демоны авраамической традиции прежде почитались богами»… и не нашла, что возразить. Заметив, что смутила меня, собеседница вернула к теме так заинтересовавшей меня молодости и привела любопытный алгоритм, который, вероятно, будет любопытен тем женщинам, кто имеет опыт работы с энергетикой. Первый довольно непростой шаг – освободить свою внутреннюю сексуальность, отпустив прежние обиды, претензии к неудавшимся участникам возможных отношений и – самое сложное для большинства – страхи, вбиваемые в ранних лет морализаторствующими старшими, злобными бабульками на лавочке, прививаемыми с детства фобиями вроде ненависти других девчонок/маньяка в подворотне/осуждения социумом [костра Инквизиции…]. Второй, попроще – привлекать внимание окружающих мужчин таким образом, чтобы притягивать к себе, удерживая на расстоянии – так, чтобы заинтересованные оказывались в ловушке «не подпускаю – не отпускаю». Третья и последняя ступень, что также бывает сложно реализуема [женщинами, имевшими опыт серьёзных отношений, особенно – длительный] – это уметь полностью отстраниться от любой собственной эмоциональной реакции, даже чисто инстинктивной: ни симпатии тому, кто нравится, ни антипатии тому, кто малосимпатичен – воспринимать одаряющих вниманием как фон, на котором вы нарисованы, а их чувства – как свет, который наполняет вас энергией. И всё. У меня, к слову, значительно улучшилось общее состояние (равно как и внешний вид) уже через пару недель подобной практики. Хотя, возможно, всё это не более чем психосоматика, завязанная на повышение самооценки 

Отредактировано Moonlight (14-06-2023 14:52:09)